Любовь длиною в жизнь
Сейчас многие уже не верят в то, что существует любовь на всю жизнь. Воронежская учительница Светлана Титова-Рудыкина – тому опровержение. Её любви не страшны ни годы, ни километры.
Когда я звоню договориться о встрече и сообщаю цель своего визита, в голосе моей героини слышны нотки восторга. Искорки в глазах и её светлая улыбка не покидают меня затем до самого конца нашей беседы. Редко услышишь в голосе такую любовь, особенно когда после знакомства прошло без малого 39 лет. А я думала, что такой любви не бывает…
«Какой у тебя хороший характер…»
– Всё началось в далеком 1965 году. Я тогда только закончила факультет иностранных языков ВГПУ и устроилась переводчиком-референтом в Никитинскую библиотеку в отдел иностранной литературы. Именно в этот год в Воронежский государственный университет приехала первая группа иностранцев из Сомали, – улыбается Светлана Ивановна. – Они пришли к нам в библиотеку за книгами по своей специальности (Мохаммед тогда учился на филологическом факультете, а потом, по просьбе своего правительства, перешёл на биолого-почвенный), но, к сожалению (а может, и к счастью нашей героини) ничего не нашлось. Пришлось выписывать книги через систему НБА, через Москву. Так вот, эта группа иностранцев задержалась в отделе, и Мохаммед подошёл ко мне. Я начинаю говорить на английском, а он – на итальянском. Мы не сразу поняли друг друга. А потом выяснилось, что Мохаммед уже прилично знал русский. Студентов-иностранцев целый год готовили на подготовительных курсах, и у Мохаммеда к тому моменту уже практически не было акцента. Он полюбил русский язык: умел шутить, знал много пословиц.
– Это была обычная встреча, или между вами сразу промелькнула искра?
– Наша встреча – это что-то необыкновенное, – Светлана Ивановна показывает мне портрет мужа. – Он был просто красавец, согласитесь: стройный, высокий, обходительный, всегда говорил мне комплименты. Тогда это было, ну понимаете, экзотика. В общем, когда пришла книга, которую заказывал Мохаммед, я позвонила и пригласила её забрать. А он как пришёл, так сразу и сказал: «А можно я тебя провожу?» Я посчитала нетактичным отказать: что такого, если он доведет меня до дома. А как только мы подошли к моему подъезду, он схитрил и попросил показать ему ещё и окрестности. Именно в тот вечер он сделал мне комплимент, который я запомнила на всю жизнь. Он так просто взял меня за руку и произнёс: «Какой у тебя хороший характер…»
– А когда Мохаммед впервые пришёл к вам в дом?
– В этой встрече большую роль сыграл мой папа. Он по образованию историк и литератор. Папа и попросил меня пригласить ребят. В Сомали в то время строили социализм, и папе это было очень интересно. Был назначен день и час – именно так Мохаммед и вошёл в наш дом.
– Это была не единственная встреча Мохаммеда с вашими родителями?
– Конечно, нет. Прошло какое-то время, и папа захотел пригласить их снова. Ну а я каждый раз выполняла роль переводчика, папа этим страшно гордился.
– Вам сразу понравился Мохаммед?
– Мне понравились все ребята, а Мохаммед, – снова улыбается героиня, – поразил своим прекрасным вкусом. Он всегда шикарно одевался. Причём, в белые одежды или во что-то яркое. А раньше это было редкостью. А ещё Мохаммед всё время делал мне комплименты, а это приятно любой девушке.
– Вскоре он сделал вам предложение?
– Да. Но до этого мы с ним..как это называется… дружили три года. Хотя с самого начала испытывали друг к другу симпатию. Он всегда ко мне очень хорошо относился, я даже не помню момента, когда бы мы с ним ссорились. Первый раз просить моей руки он пришел, когда я уже была беременна. Сначала я ничего не говорила родителям, мы думали, что всё просто. Пошли в ЗАГС Центрального района, но там нам отказали, они не регистрировали такие браки. Сказали, что нужна бумага от правительства Сомали. А в консульстве в Москве посол признался, что если даст разрешающий документ, то останется без работы, – вздыхает Светлана Ивановна. – Тогда Мохаммед нашёл человека из Судана, который и поженил нас по мусульманским обычаям.
– Но счастье было недолгим…
– Мохаммед прожил здесь до 1971 года, а потом ему пришлось уехать. Он жил в России, пока президентом Сомали был его родственник. Мохаммед был из королевского племени, – смеется героиня. – Но в 1971 президент Сомали погиб в катастрофе, и в стране началась гражданская война, которая идёт там до сих пор. Группу Мохаммеда вывезли из России в течение 24 часов, – вздыхает Светлана Ивановна.
– Вы верили, что когда-нибудь увидите своего мужа снова?
– Какая тут может быть уверенность? – разводит руками героиня. – Раньше он мечтал жить в Москве: сам бы устроился в посольство, для меня он уже нашёл работу – диктором на радио, – в глазах Светланы Ивановны как будто мелькают воспоминания тех лет. – Но в 1971 всё изменилось… Когда он уехал, я получила только одно письмо. Я его до сих пор храню. Мы писали друг другу и дальше, но наши письма не находили адресата. У нас началась новая жизнь – друг без друга. Я устроилась учительницей в школу, потому что из библиотеки пришлось уволиться; Мохаммед, как он потом рассказывал, в Сомали получил пост заведующего химической лабораторией, а потом стал министром сельского хозяйства.
– Когда вы снова встретились? Он искал вас?
– Мохаммед говорит, что искал нас всю жизнь. Хотя за это время он успел сойтись с женщиной (по мусульманской традиции без семьи мужчина считается неполноценным), от которой у него есть дети, которые сейчас в Америке. Это его вторая семья. Хотя он всегда говорил, что: «То, что в юности – самое главное, вы – моя главная семья». Именно его второй сын – Ширва смог найти нас с Максимом через «Красный Крест». Мохаммед тогда жил в Кении. И он захотел, чтобы мы прилетели к нему. Ведь он бывал в России, а мы в Африке – нет. Тем более, что Мохаммед хотел показать сыну свой родной город.
– Вам понравилось в Кении?
– Очень. Вы даже не представляете, какие там воспитанные люди. А какие там фрукты…я их столько съела… Вот только арбузы и помидоры у нас вкуснее.
– Если вам там так понравилось, почему же вы не остались в Кении, с мужем?
– Ну, во-первых, я – патриотка, – смеётся Светлана Ивановна. – Я не могу всё вот так бросить и уехать. У меня такое воспитание. Два раза я была в Кении, сейчас Мохаммед живёт в Америке, и я поеду к нему в гости. Но навсегда из России я уехать не могу.
– Вы – в России, Мохаммед – в Америке… Так и живёте на две страны?
– Получается, что так. Всё это очень сложно… Мохаммеду осталось прожить в Америке год, и он получит гражданство. А с американским паспортом открываются новые горизонты. Пару дней назад Мохаммед мне звонил. Обещал, что как только получит паспорт, – сразу в Россию.
– Когда Мохаммед последний раз приезжал к вам?
– 14 апреля. Он полупарализован, ему сложно, но, тем не менее, он к нам приехал. И всё это время за мной ухаживал: «Почему ты так мало поела?», «Надень что-нибудь поярче». Кажется, такие мелочи, а сразу видно отношение человека…– и снова в глазах Светланы Ивановны искрится счастье. – 30 мая он уехал обратно, повторяя, что остался всего год.
– Вы счастливы?
– Я так скажу: я ни о чем не жалею. Некоторые спрашивают, мол, как же ты одна. Да, мы живём в разных странах с Мохаммедом, но у меня есть Максим. Он для меня свет в окошке.
После этих слов я выключаю диктофон, в голове до сих пор мелькают картинки из жизни моей героини. Я говорю Светлане Ивановне, что её история действительно похожа на фильм, такой фильм, которых в наше время уже, наверное, и не снимают. Она улыбается той искренней и заразительной улыбкой, которая не сходила с её лица на протяжении всего нашего разговора.
– Ну почему же не существует? Главное – верить.
Пресс-служба ВГУ
Материал подготовила Алина ПОЛУНЧУКОВА
Фото автора
